(no subject)

ПОздравляю православных друзей с праздником.
(А у Шмелева в "Лете Господнем" рассказывается, как в люди проруби купались, кто кого пересидит... Вряд ли было теплее. Эх, измельчал народ!)

Слабо? ;)

Я слышу, как Василь-Василич перекрестился - крикнул - "Господи,
благослови!". Пашка начал пощелкивать на счетах - раз, два, три... На черной
дымящейся воде плавают головы, смотрят на нас и крякают. Неглубоко, по
шейку. Косой отдувается, кряхтит: "ф-ух, ха-ра-шо... песочек..." Ледовик
тоже говорит - "ф-о-шень карашо... сфешо". А солдат барахтается, хрипит:
"больно тепла вода, пустите маненько похолодней!" Все смеются. Отец
подбадривает - "держись, Василья, не удавай!". А Косой весело - "в пу...
пуху сижу!". Ледовика немцы его подбадривают, лопочут, народ на плоты
ломится, будочник прибежал, все ахают, понукают - "ну-ка, кто кого?". Пашка
отщелкивает - "сорок одна, сорок две..." А они крякают и надувают щеки. У
Косого волосы уж стеклянные, торчками. Слышится - ффу-у... у-ффу-у... "Что,
Вася, - спрашивает отец, - вылезай лучше от греха, губы уж прыгают?" -
"Будь-п-кой-ны-с, - хрипит Косой, - жгет даже, чисто на по... полке па...
ппарюсь..." А глаз выпучен на меня, и страшный. Солдат барахтается, будто
полощет там, дрожит синими губами, сипит - "го... готовьте... деньги...
ффу... немец-то по... синел...". А Пашка выщелкивает - "сто пятнадцать, сто
шишнадцать..." Кричат - "немец посинел!". А немец руку высунул и хрипит:
"таскайте... тофольно ко-коледно..." Его выхватывают и тащат. Спина у него
синяя, в полосках. А Пашка себе почокивает - сто шишдесят одна... На ста
пятидесяти семи вытащили Ледовика, а солдат с Косым крякают. Отец уж топает
и кричит: "сукин ты кот, говорю тебе, вылезай!.." - "Не-эт... до-дорвался...
досижу до сорока костяшек..." Выволокли солдата, синего, потащили тереть
мочалками. Пашка кричит - "сто девяносто восемь...". Тут уж выхватили и
Василь-Василича. А он отпихнулся и крякает - "не махонький, сам могу...". И
полез на карачках в дверку.