mareicheva_olga

http://spacetime.livejournal.com/365758.html#t2045374
Это пост в прекрасном сообществе spacetime. В профиле сообщества - правила игры: http://spacetime.livejournal.com/profile

А по первой ссылке - мой рассказ о соседке. А в комментариях - рассказы о других прекрасных соседках, лжесантехнике, Григории Котовском и, надеюсь, будет что-то еще.

Мы с двоюродной сестрой сидели в беседке и пели по песеннику.

Беседкой мы называли сооружение, которое дедуля построил специально для наших игр. Одной из стен служил забор, другой - стена сарая, третья и четвертая были условны: крышу поддерживали столбы, пол - сначала земляной, потом туда притащили каменные плитки. Поставили старую кровать и кухонный стол. Иногда в беседке варили варенье, но вообще-то это была наша вотчина.

Про песенники надо тоже сказать - девочки восьмидесятых это и так знают, а остальным требуется пояснение: так именовались толстые тетрадочки, в которые школьницы переписывали тексты самых разных песен: Пугачеву, уличный фольклор, псевдопереводы зарубежных шлягеров, ничего общего не имеющие с оригиналом. Странички старались оформить покрасивее: разрисовывали цветными ручками и фломастерами, наклеивали картинки, вырезанные из заграничной рекламы с выставок, журналов мод, открыток, и так далее. У меня, кстати, песенника не было: хотела завести, да мама пресекла. Она считала это пошлостью и безобразием. Запасы модных журналов мама отдала моей сестре - и та вовсю их кромсала, украшая страницы песенника портретами кокетливых теток, одетых по моде десятилетней давности. А мне оставалось только петь.

Вкусы у нас всегда разнились. Сестра любила советскую эстраду - и что-нибудь про любовь. У нее в песеннике было, например, такое:

Если вдруг любовь
Уйдет, как в травы лето,
Если вдруг она
Вдали растает где-то,
Не забудь меня,
Когда поверишь в это,
Не забудь меня,
Ты не забудь меня...

Или:

Все напоминает о тебе,
А ты - нигде,
Остался мир, который вместе видел нас
В последний раз.

Или совсем уж кошмарное:

Шпагу и сердце, мадам,
Брошу я к вашим ногам,
Все блага жизни отдам
Лишь за одну улыбку.
Алый цветок ваших губ
Я непременно сорву,
Целый букет белых роз
Я вам взамен подарю.

Вот это мы и пели. Долго и вдохновенно.
И вот когда мы отстрадали по очередной исчезнувшей любви, из-за забора послышалось:
- Девчонки!.. Ну вот, опять поют.
Мы прервались и захихикали.
- Девчонки! - повторила невидимая собеседница, - ну что вы замолчали! Идите сюда. Меня Галя зовут, а вас?
Как выглядела собеседница, мы так и не узнали, доски забора были широкими, а вдоль них росли кусты смородины, с обеих сторон. Кажется, волосы у нее были светлые. Сколько ей было лет, мы тоже не знали - взрослая тетка, и все тут.
- Ну, давайте петь! - оживилась Галя, - вот эту знаете?..

Я не помню, что она запела. Что-то тоже про любовь. У нее был неплохой голос, даже очень неплохой. Интонациями она напоминала Анну Герман - разумеется, в худшем издании, надтреснутую такую Анну. Мы тоже подхватили.
Мы перепели все, что могли вспомнить из репертуара Пугачевой. Пели каких-то исполнительниц, которых я сейчас и вспомнить не могу. Пропели про трех красавиц, шедших по городу Мадриду.

Когда стало грустно, я предложила что-нибудь повеселее. Я до того побывала в больнице и девочки меня плохому научили. Тогда считалось, что это "плохое" - теперь все эти песни известны по передаче "В нашу гавань заходили корабли". Кстати, песня про гавань тоже была полузапретная, в детском санатории за нее можно было взбучку схлопотать.

Я запела:

Я стою у заброшенного сада,
И гитару держу за спиной,
Я спою вам сейчас серенаду,
Хочешь слушай, а хошь - иди домой.
Да поцелуй меня моя Перепетуя,
Я тебя так безумно люблю,
Для тебя чем угодно рискуя,
Ворону, грабану, спекульну!

Галя взвизгнула от восторга и подхватила, иногда сбиваясь - она, судя по всему, другой вариант знала. Ленка песню знала от меня, мы пели одно и то же.

- А эту знаете? - выпалила Галя, стоило нам закончить:

Сидели мы на крыше,
А может быть и выше,
А может быть на самой на трубе!
И ты мне говорила, что ты меня любила,
Какого черта шарики
Морочила-крутила?

Тут вклинился какой-то мужчина. Что он лопотал, мы не расслышали, но Галя на него рявкнула от души:
- Не лезь! Дай попеть от души!
- Ну, пей, - пробурчал мужик.
- Пей! - передразнила его Галя, - Одно "пей" на уме.

Мы захихикали, Галя спровадила кавалера и вернулась к песням.
Спели про красавицу Анфису без ушей. Про трех ковбоев. Про крошку Джаней. Предложили было "Мурку", но Галя отказалась:
- Это вам ни к чему! - отрезала она, - лучше опять "Перепетую".

Запели Перепетую.

И тут из дома донеслось:

- Оля! Лена! Лена! Оля! Обедать!
- Придете после обеда? - с надеждой спросила Галя. Мы пообещали - да, мы быстро.

Но мы ее обманули. Нас в сад не выпустили.
Взрослые нас разбранили - не стыдно? Орем неприличные песни, в компании какой-то пьяной бабы...
Мы вины не признали. Пьяной? Да кто там за забором разберет! Мы пьяных-то видели только на улице, дома никто не напивался.Перегаром не несло, не спотыкалась, говорила внятно.
И неприличных песен мы не пели. Вон, даже "Мурку" не стали.

- Ну что, что неприличного? - приставали мы.
- Перепетуя! - ошарашили нас взрослые.
- А что там неприличного?
Не помню, уже, что нам ответили. Слили, наверное, дискуссию, заявив "вырастете, поймете".

А петь не отпустили.

Галя, наверняка, была навеселе. Но ей ведь хотелось немногого - попеть о любви. И не ее вина, что не нашлось с кем, кроме как с девчонками-младшешкольницами. Петь-то хочется...



Это другой вариант "Перепетуи", но пусть будет - вдруг кто этого в детстве не пел?

- Жила у нас в селе Баба-Яга...
- А знаешь, какие ведьмы самые сильные? Те, у которых глаза зеленые!
- Вот-вот, у нее именно такие были!

_____________________________________

- Я нерусское не покупаю!
- Почему нерусское-то?
- Ну вот посмотрите, что вы мне подсовываете?
- Да это же тыква! ТЫКВА! Так она по-нашему называется!
- Тык-ва?
- Ну да, я тоже недавно узнала...

Возле прилавка с конфетами стоят бабушка и внук.

- Не надо брать! - говорит бабушка.
- А я хочу! - возражает внук.
Бабушка переходит на литовский.
Внук отвечает на литовском.
Бабушка переходит на польский.
Внук так же непринужденно возражает на польском.
Немного подумав, бабушка набирает в легкие воздух и принимается воспитывать внука на украинском.
Не моргнув глазом дитя принимается отстаивать свои права на украинском языке.

Это - Вильнюс.

Вот она, ссылка:
http://haez.livejournal.com/1383169.html?style=mine&nc=11#comments

А теперь будет история про месть.
Честно говоря, рассказывать довольно сложно: имен я уже не помню. Эту историю я слышала от отца, а у него уже не спросишь (но отец имена называл, мама приедет - ее спрошу, она вроде тоже была с этим персонажем знакома). Так что - был такой геолог...
Был такой геолог, или как-то связанный с геологией человек, жил он где-то на Урале, в каком именно из городов, я тоже не помню.
Геолог занимал достаточно высокий пост, чтоб его всерьез воспринимали в обкоме партии (она в те времена была только одна). И был он для секретаря парткома настоящей занозой в партбилете. Потому что не раболепствовал, и снять его было никак: очень уж он был компетентен. В общем, грызлись понемногу, так и жили.
И вот случилась неприятность: героя нашей истории покусала собака. Причем, не простая, а высокопоставленная. То есть, собака этого самого секретаря. Как оно произошло, папа не рассказывал, но главный герой повествования угодил в хорошую больницу. А может ему и без собаки хорошая больница по должности полагалась, не последний человек в городе... Вот только одно было плохо: первое время ему было совершенно нечего читать.
А был он "мокрецом" - из той породы людей, которые без чтения скучнеют и сохнут. А книг не было! Когда пришла ломка, он стал всерьез подозревать, что чтения его лишили по прямому приказанию Черного... то есть, Красного властелина тех мест. Во всяком случае, никто на просьбу "что-нибудь почитать" не отозвался - и больные, и персонал, то ли жадничали, то ли им самим было мало.
К концу дня он все же отыскал себе книгу. Это было подобно тому, как измученный странник в пустыне жадно пьет мутную грязноватую воду. Единственное, что ему удалось раздобыть - брошюру авторства Константина Устиновича Черненко. Который в то время и генсеком-то не был.
Но жажда есть жажда. И герой наш брошюру прочитал.
А так как делать было нечего, он еще и ответ написал. В форме письма: "Дорогой Константин Устинович, прочитал вашу работу, вот это понравилось, с этим не согласен". Эпистолярный жанр его увлек и письмо вышло недурное.
Потом ему принесли книжки, и больше он партийную литературу не читал. Но плодов своего труда ему было жаль, поэтому письмо он не выбросил.
Напротив, как только ему стало можно выходить на прогулку, раздобыл конверт и отправил автору отзыв благодарного читателя.
И забыл об этом - дел было много.
И вот, прошло какое-то время. Умер Андропов. Черненко воцарился в Кремле.
И вскоре нашего геолога вызвали в обком партии.
В гробовом молчании ему протянули конверт. Он развернул листок бумаги и прочитал благодарный ответ высокопоставленного автора.
Письмо было отпечатано на машинке, но подпись Черненко там была. Думаю, дед рыдал от умиления, узнав, что хоть кто-то это прочел добровольно.
Пикантная подробность: адрес на конверте был домашний. Но бдительная почта доставила письмо в обком. Вроде бы письмо не вскрыли - совесть у секретаря все же была.
- А... - нарушил молчание секретарь, - Вы как связаны с Константином Устиновичем?
- Мы с ним переписываемся! - честно сказал геолог.
...И до самой смерти Черненко у него не было никаких разногласий с обкомом. А потом началась перестройка, и все уже было по другому.

Все вспоминают, а мне и рассказать нечего. Я в Алма-Ате была.
Проснулась, в квартире - никого. По радио вроде Горбачева костерят, я слушать не стала.
Тут возвращается двоюродная сестра. Она постарше - институт закончила, первый год в школе отработала.
- Историчка у нас, - говорит, - похоже, окончательно свихнулась. Бегает по школе, делает таинственное лицо и бормочет: "Переворот, переворот".
- Не знаю, - обалдеваю я, - давай, телевизор включим?
В телевизоре дикторша читала текст по бумажке. Лицо у нее при этом было такое, будто она ждала от граждан подзатыльника. "Простите меня, люди добрые, - говорила она одними глазами, - работа у меня такая".
- Пам! Пам-парам-парам, парам, парам, парам-парам-пам-пам! - зазвучал Чайковский.
Мы с сестрицей переглянулись...
Сейчас, дабы освежить воспоминания, я полезла читать постановления ГКЧП и с удивлением обнаружила, что там сплошное благолепие: снизить цены, разогнать воров, всем выдать земельные участки. Вот, посмотрите: http://souz.info/library/other/gkchp/gkchppost.htm#post1 . Детям - мороженое, бабе - цветы. Дикторша говорила про другое - про закрытие газет (постановление номер два), на которые все подписывались, про комендантский час. Помню, что когда по экрану заметалась лебедь-балерина, я глотала слезы - на Питер шли танковые колонны. А я здесь! Я - дезертир, я покинула родной город!
Я представляла себе все, что мне было дорого в Питере. Представляла друзей и родных... И вдруг среди всех этих лиц возник один гражданин, родительский знакомый. Он всю жизнь был пламенным коммунистом, таких только в кино показывали. Незадолго до отъезда на каникулы я его видела. Он по-прежнему пламенел, но пламя было уже не красным, а трехцветным. Не менее горячим. Дяденька с гордостью поведал, что вышел из партии и торжественно сжег собрание сочинений Ленина.
И вот, когда я была уже готова разреветься, мне представился этот дяденька. Он изо всех сил бежал по Большому Проспекту Васильевского острова, обгоняя танковую колонну - в райком, восстанавливаться.
Вместо того, чтобы заплакать, я расхохоталась. Когда я поведала про свой глюк сестре, мы ржали уже дуэтом.
- Ну ладно, - сказала я, - попробую домой добраться.
В кассах Аэрофлота стояла толпа народа и митинговала. ГКЧП-истов проклинали. На табло красовалась надпись: "Все рейсы на Москву и Ленинград отменяются".
В толпе я встретила знакомую питерскую девчонку. Поплакали о родном городе, в который вот-вот ворвутся танки.
Вернулись домой, попытались позвонить моим родителям. Ответа не было.
- Связь обрезали? - спросила сестра.
Позвонили родственникам - телефон молчал и у них.
- Точно, обрезали, - упавшим голосом сказала и я.
На всякий случай набрали третий номер - моей лучшей подруги.
- Нет, ты слышала! - заорала Настя, - вот этого только не хватало! Тут, говорят, комендант распорядился приемники сдать - да черта с два мы их сдадим!
Мы дружно обозвали ГКЧП-истов нехорошими словами и, довольные, повесили трубки.
В течение трех дней связь с Питером работала на отлично. Никто даже не почесался ее обрезать - а также захватить вокзалы, почту, телеграф и мосты. Танки до города тоже не дошли.
Родители объявились вечером - они весь день проторчали на даче и о перевороте узнали только вернувшись.
- Сиди там и не смей сюда ехать! - кричала мама в трубку.
Назарбаев выступил с обращением к жителям Казахстана: попросил соблюдать спокойствие и пообещал, что никакого чрезвычайного положения в республике вводиться не будет - мало ли что там, в Москве, напридумывали. Казахстанцы послушались - но, на всякий случай, сделали в магазинах ревизию (по крайней мере, в "Галантерее" напротив свет горел полночи). Транспорт в эти три дня ходил на удивление хорошо. Митингов не было, но в транспорте ГКЧП поругивали - весело и беззлобно.
Вечером мы пили смородиновое вино и ловили Бибиси. Почему-то все время ловились индийские мелодии.
- Я поняла, - сказала сестра, - они глушат вражеские голоса дружеским Боливудом.
Но все же поймать западные станции удалось. В их исполнении путч выглядел не так страшно. На второй день плакать уже не хотелось, а переворот издали выглядел откровенной клоунадой. С Питером перезванивались постоянно.
На третий день все кончилось. Осенью кончился и Советский Союз, Алма-Ата оказалась за границей.

Вот и все. Скучно было, я предупреждала.

И получила эту самую карту для денег.
До Каунаса я ехала в вагоне совсем одна. В Каунасе сели еще три пассажирки, до Кенига ехали аж вчетвером. Это здорово - сопение соседей не мешает спать. На границе, конечно, будили, но поскольку нас было мало, пробегали пограничники быстро и можно было спать дальше.
Южный вокзал в Калининграде - чистый, красивый и... совершенно пустой. В длинном переходе красуются киоски: "Товары в дорогу", "Продукты", "Книги". Все киоски закрыты, их предлагается взять в аренду. За месяц так никто и не взял.
Еще одна неприятность, которая подстерегает пассажиров - стулья в зале ожидания. Они железные. Сидеть на них в холодное время года - штука малоприятная. Поэтому я немного повертелась на этом ледяном троне и поплелась в ближайший торговый центр - вдруг там теплее, да кафе какое есть?
Пиццерия в торговом центре была, но открывалась в девять. Зато там было теплее, да и сидения деревянные. Так что я посидела с книжкой до открытия, плотно и недорого позавтракала в пиццерии под звуки итальянских песен (а на огромном экране телевизора при этом молча дергались певцы с MTV) и была готова выйти на холод и добираться до банка.
В банке меня встретили как родную, карту выдали, дали бумажку с реквизитами. На этом идиллия кончилась.
Нет, тамошние сотрудницы были прекрасны, как сказочные феи. Просто у них банкомат сломался. Поэтому активировать карту я не могла. А они не могли сделать интернет-управление.
(Не задавайте, пожалуйста, уточняющих вопросов - я не хочу банк называть).
Ближайший банкомат, по словам сказочных фей, находился у следующего отделения банка. Туда они мне и предложили обратиться.
Я сглупила. Мне следовало, лишь сунув туда нос, активировать карту и бежать в тот, сказочный филиал. Но я подумала - ну, очередь не такая уж большая.
И я застряла.
Я не могу сказать, что виноваты девушки-работницы. Они правда делали что могли, это было видно. Но организация в том филиале была чудовищна.
Один из тоже застрявших затеял митинг:
- Мало мы при советской власти страдали! - выступал он, - Но это же коммерческий банк! Вы обязаны каждого клиента беречь и облизывать!
- А вы! - обратился он к очереди, - вы почему сюда пришли? Столько хороших банков, почему вы пришли именно в этот?
- Вы ведь тоже здесь, - не выдержала я.
- У меня нет выбора! - горестно произнес дядька. Потом он вспомнил, что Большой Брат не дремлет и принялся искать на потолке камеру.
- Нет, - бормотал он, - это не камера. Это чтобы воздух был свежий... Хм, все условия им создают!
Наконец камера была найдена и дядя под ней запрыгал:
- За вами наблюдают, - орал он в черный глазок, - хозяин видит, как вы работаете!
Девушки стоически молчали. Они и правда работали, но...
Мне-то что?
Проторчала я в этом банке столько, что не успела на поезд ровно на десять минут.
____________

От поезда мне отставать тоже не приходилось. Вскакивала чуть не на ходу дважды. И вот - новая экспа.
Денег у меня оставалось меньше пятиста рублей. На билет нужно было в два раза больше.
Сдать билет я не смогла. То есть, мне сдачу оформили, но деньги при этом я могла получить только там, где его покупала. То есть, в Литве.
- Ну, вы сегодня не уедете! - радостно сказала тетя в кассе.
У меня еще и телефон сдох. Хотя вроде заряжался. Я даже вестей никому подать не могла.
...Это мог бы быть очень интересный пост. Особенно учитывая то, что я заглянула на автовокзал, узнала расписание автобусов и цены на билеты, и всерьез рассматривала крайний вариант: доехать до литовской границы, а дальше добираться стопом. Литва, конечно, Европа, но очень восточная и это был бы тот еще квест. Но не жить же в Калининграде. Тем более, они вокзал на ночь запирают.
Но все было куда будничнее.
Во первых, я увидела отделение "Билайна" и сунулась туда. Красивая девушка помогла мне реанимировать телефон и объяснила, где есть интернет-кафе. Перспектива ночевать в сугробе уже откладывалась - знакомые в Кениге есть.
Во вторых, я позвонила Саше. Он уже порядком издергался: я обещала подать весточку еще сев в вагон в Вильнюсе, но телефон не заработал.
В третьих, сашина калининградская знакомая тут же купила мне билет через интернет.
Окрыленная, я отправилась в кассы. И нарвалась на ту же радостную тетеньку. Которая уже готова была отдать мне билет и вдруг ахнула:
- Это вы что, на гражданский паспорт его оформили? Да вы что! Вас с таким билетом в поезд не пустят.
- Какая разница? - обалдеваю я, - билет-то мне оформили?
- Так это же заграница, - с умным видом поясняет тетенька, - загранпаспорт нужен, а у вас визы нет.
- Это литовцы придумали! - встревает дяденька, следующий за мной в очереди.
Подошедшая старшая кассирша тоже принялась стращать грозными литовцами, которые меня в поезд не пустят.
- Вам нужна транзитная виза! - твердила она, - через территорию Литвы без нее не пускают.
- Мне не надо через! - долго и терпеливо разъясняла я, - мне в Вильнюс надо. И виза мне не нужна, у меня вид на жительство.
- В Вильнюс без транзитной тоже не пускают! - опять встрял дяденька из очереди, - это все литовцы придумали.
В то, что в Литве билеты продают вообще без документов, он, похоже, не очень поверил.
- Давайте я вам сдачу оформлю, - предложила тетенька, - и пусть его на загранпаспорт оформят. Я же говорила, - рассиялась она, - вы сегодня не уедете.
- Давайте билет, - предложила я, - а с пограничниками я сама разберусь. Если меня на границе высадят, это будут мои проблемы - не ваши.
Тетка неохотно отдала билет, еще раз напророчив, что я никуда не доеду.
- Не пустят вас в вагон, - прокричал мне в спину дяденька. Он, в отличие от тетки, не радовался, а искренне и по рыцарски пытался меня защитить от коварных литовских пограничников.

Документы у меня были в полном порядке, но после этого содержательного разговора сомнения все же появились. А что если не только кассиры на этом вокзале так ретивы?
Я сунулась к начальнику вокзала и спросила - пустят ли меня в вагон по действующим документам и легально купленному билету.
Оказалось, что своеобразны и вправду только кассиры. Возможно, только две из них - с остальными я не общалась. Правда, начальник позвонил куда-то проконсультироваться, но и сам плечами пожал:
- Не знаю, что им пугать вас вздумалось? Все в порядке, в загранпаспорте все равно номер гражданского указывают. Просто случай нестандартный - обычно все с визами едут.
На всякий случай он вызвал дежурную по вокзалу и попросил проводить меня к поезду.
- Проследите, чтоб придирок не было, - попросил он, - а если что, будем звонить в литовское консульство.
- Ой... - сказала я.
- Ничего, это их работа. Да они нормально относятся!
Дежурная по вокзалу взглянула на билет и растерянно спросила:
- А как это его купили? В Калининграде билеты через интернет не продаются.
- Слушайте... - спросила я, - что тут происходит?
Ну ясно, заказывали его в параллельной вселенной.
- А... - разобралась дежурная, - у вас же виза, или что так такое, есть! Извините, я выразилась не так - нельзя заказать по интернету транзитную визу.
Опять эта виза!
Но дальше все было без приключений. Правда, до поезда дежурная меня на всякий случай проводила и проследила, чтоб в вагон посадили без придирок. Хотя, никто придираться и не собирался.
Дальше было несколько часов в вагоне. Удалось даже немного поспать.
Пойду спать еще. Я дома, какое счастье!

Тут cathay_stray написал пост про загадочные слова песен прошлого. Ну вот он и заставил меня вспомнить историю... не леденящую кровь, конечно, но вполне подходящую для пятницы.
Беды ничто не предвещало. То есть, отправляться на работу в слякотный день, это уже состояние далекое от счастья, но все же не горе. Я собиралась, пила кофе и неосторожно включила радио.
Оттуда донеслось то, от чего у меня кофе в глотке застрял:

Упала шляпа,
Упала на пол,
И ветром шляпу, шляпу унесло...

Текст можете оценить - гугл и не такое находит: http://www.karaoke.ru/song/664.htm Ну как, есть с чего подавиться? Вот и я думаю.
На улице, стоило мне увидеть женщину в шляпе, проклятая песенка снова зазвенела в ушах.

Упала на пол... и ветром шляпу...

У них что, такие сквозняки в помещении? Если шляпа падает на пол, - а не на асфальт, дорогу, или на землю, - значит, они в доме?

Забудь о шляпе не скажем папе
Не скажем папе что я тебя нашел

То есть, речь о ребенке? А как же тогда:

А жизнь хорошая такая ты улыбнись и обними

И дальше:

Любовь порочна я знаю точно
И я пою пою судьбе назло

Гимн педофила? Или героиня инфантильна до патологии? Блин, да они эти слова с перепоя пишут, что ли?
В какой-то миг я с ужасом поняла, что подпеваю этой пакости. Вытрясти ее из ушей удалось лишь к середине рабочего дня.
Я спустилась вниз. Девчонки поставили чайник, мы выкладывали на стол печенье, все было тихо и мирно, даже слякотная мерзость за окном уже не так угнетала. Вечером мне предстояла встреча с подругой.
И тут одна из коллег, бодро расставляя чашки, вдруг пропела:

- Упала шляпа! Упала на пол!
- Я тебя убью! - простонала я.
- А что? - удивилась она, - хорошая песенка, я с самого утра пою.
Остальные не вняли моей беде и развеселились. Правда, к концу перерыва они погрустнели, а потом включили музыку, явно желая заглушить шляпу в ушах.

Вечером я встретилась с подругой. Вид у нее был довольно мрачный.
- Ой, как достало, - пожаловалась она, - с самого утра такая гадость привязалась. Идиотская песня...
Я похолодела.
- Слышала, может быть...
"Только не шляпа! Только не шляпа! Пожалуйста"
- "А тучи а тучи как люди!Как люди они одиноки но все-таки тучи"... Отвязаться не могу. Они сами слышат, что поют?
Я перевела дух.
- Нет, я этого не слышала.
- Тебе повезло. А ко мне привязалось. И представляешь, - разозлилась она, - только удалось переключиться, подходит ко мне (она назвала имя коллеги) и говорит, глаза закатывая: ах, я такую песню, такую песню слышала! Весь день напеваю, ты послушай, как жизненно: "А тучи а тучи как люди!Как люди они одиноки..."

Как же мы с ней друг друга понимаем! Как же нам хорошо дружить!
Дня через два я услышала "тучи". "Шляпа" была действеннее - они не привязались. Наверное, тот разговор как прививка подействовал.

Если вы не слышали "тучи", то гугл все стерпит, вот: http://www.karaoke.ru/song/363.htm

P.S. Уважаемому читателю рекомендуется ради собственной безопасности никогда не произносить слово «Эмэлэн»!
http://www.gramotey.com/?open_file=1269027724

Была такая песня. Припев пели особо умильными голосами. Нет, бывали песни и похуже, и голоса неплохи... Просто с утра у меня этот припевчик в ушах звенит и осточертел хуже горькой редьки.

А зазвенел он потому, что прочитала несколько жалоб на школу.
Ну и правда ведь, не старится!

Жива Гидра-горгона-химера, и ничего ей не делается.

У меня иногда бывает чувство, будто существует некий школьный демон, который постепенно овладевает даже приличными людьми, попавшими в его владения. Если во главе школы - добрый волшебник, который набирает в свою команду опытных магов, они могут загнать этого демона куда-то в темный угол. Но рано или поздно волшебник потеряет силу, или уйдет на пенсию, и тогда бессмертная и нестареющая сущность вырвется на свободу и начнет повелевать людьми.

Почему они так одинаковы?
Почему то, что достает учеников/родителей/не поддавшихся гидре учителей - всегда одно и то же?

У меня школа была неплохая. То, что мне приятно общаться с одноклассниками - не только с друзьями, а вообще с классом, - уже об этом говорит. Об учителях воспоминания разные.

За десять лет всякое бывало. Были и неприятные истории. Но, например, вышибания денег у младшеклассников не было. Я о таком только в книжках читала. Дежурные старшеклассники вытаскивали особо ретивых мелких нарушителей спокойствия до звонка на лестничную площадку, но мы их в ответ изводили - и обе стороны это воспринимали скорее как игру. Ситуации фильма "Чучело" не бывало.

А вот легкие подтравливания были.( Read more... )

http://omega14z.livejournal.com/38908.html#cutid1
Историю с милиционером, который носился по лестнице легко одетым - в фуражке и свистке - я слышала по горячим следам.
Мальчик, которого мы съели, тоже из этого отделения (кто не знает эту историю - вот: http://mareicheva.livejournal.com/437476.html)